Розали Хэм: Месть от кутюр. Розали хэм - месть от кутюр Месть от кутюр розали хэм читать

Rosalie Ham

THE DRESSMAKER

Понимание того, что ты безупречно одета, придает ощущение внутреннего спокойствия, которое не способна дать религия.

Высказывание мисс С. Ф. Форбс, процитированное Ральфом Уолдо Эмерсоном в эссе «Социальные цели»

Путешественники, которые направлялись в Дангатар через желтые пшеничные поля по асфальтированному шоссе, сперва замечали на горизонте темное поблескивающее пятно. Вскоре пятно приобретало форму пологой горы. На вершине холма стоял ветхий, обшитый бурой вагонкой дом, угрожающе накренившийся к зеленому склону. Окончательно завалиться ему не давали лишь толстые ветви глицинии, которыми сооружение было «привязано» к массивному дымоходу. Когда поезд на Дангатар, покачиваясь, входил в плавный поворот к югу, пассажиры поднимали глаза и замечали за окном покосившийся коричневый домишко. По ночам свет из него был далеко виден на равнинах – слабая искра в жилище Чокнутой Молли мерцала в огромном море тьмы, будто маяк. После захода солнца холм накрывал город густой тенью, простиравшейся до самого элеватора.

Зимним вечером, сидя в междугородном автобусе, Миртл Даннедж пыталась разглядеть за стеклом огонек в окне материнского дома. Незадолго до этого она написала Молли письмо, а когда не получила ответа, набралась храбрости позвонить. Сухой голос в телефонной трубке произнес:

– У Молли Даннедж сто лет как телефон отключен, она уже и забыла, что это такое.

– Я писала… – сказала Тилли, – она не ответила. Может, не получила моего письма?

– Откуда полоумной старухе знать, что делать с письмом? – резко ответили на другом конце провода.

Тилли решила вернуться в Дангатар.

Часть I. Гинем

Гинем – легкая прочная ткань в клетку на светлом фоне.

Широко распространены красно-белые, сине-белые и серо-белые сочетания, возможны и другие цвета. В местах пересечения окрашенных нитей цвет получается более насыщенным.

Традиционный гинем из хлопка или льна служит для пошива летней одежды, а также домашнего текстиля: постельного белья, скатертей, занавесок.

Энциклопедия тканей

Сержант Фаррат разгладил форменную фуражку, щелчком сбил с лацкана пылинку и отдал честь своему подтянутому отражению в зеркале. Он направился к сияющему полицейскому автомобилю: пришло время вечернего объезда территории. Можно было не сомневаться, в округе все спокойно. Народ уже угомонился, мужчины легли спать, ведь завтра состоится футбольный матч, в котором горожане рассчитывают на победу своей команды.

Сержант остановил машину на главной улице и окинул взглядом здания под серебристыми крышами. Туман на цыпочках подобрался к домам, окутал их белесой дымкой, сбиваясь в клубки под воротными столбами и стенами, нитями легкой паутины повис между деревьями. Со стороны вокзального отеля доносились обрывки приглушенных разговоров. Сержант Фаррат скользнул глазами по автомобилям, припаркованным у паба: постоянные «моррис-миноры», «остины», грузопассажирский фургончик, «вулсли» советника Петтимена и представительный, хоть и старенький, «триумф-глория» Бомонтов.

Междугородный автобус, урча мотором, подъехал к почтамту и с шипением затормозил. Фары осветили бледное лицо сержанта.

– Кто-то приехал? – удивился он.

Дверь автобуса открылась, из салона вырвался треугольник света. Стройная молодая женщина легко сошла по ступенькам в туман. Волосы рассыпаны по плечам густыми волнами, на голове – берет, одета в пальто необычного покроя.

Сержант мысленно оценил стиль и вкус незнакомки.

Водитель вытащил из багажного отделения чемодан пассажирки, отнес его к крыльцу почтамта и оставил там, в неосвещенном углу. Вернулся за следующим, потом принес еще один, а в конце достал из багажника что-то вроде сундука с бочкообразной крышкой. На боку сундука золотыми буквами было выведено «Зингер».

Приезжая, подхватив сундук, посмотрела на реку, затем обвела взором улицу.

– Мать честная! – пробормотал себе под нос сержант Фаррат и проворно вышел из машины.

Услышав, как хлопнула дверца авто, пассажирка повернулась и двинулась к западу, в сторону холма. Автобус за ее спиной с ревом уехал, красные огоньки задних фонарей быстро растворились во мраке. Она прекрасно слышала приближающиеся шаги.

– Миртл Даннедж, ну и ну!

Та, кого назвали Миртл, пошла быстрее, сержант Фаррат – тоже, на ходу рассматривая ее изящные сапожки (итальянские?) и брюки, пошитые явно не из саржи.

– Миртл, давай помогу.

Она не сбавляла ход, поэтому сержант рывком догнал ее и выхватил из руки сундук, заставив резко развернуться. Они стояли и сверлили друг друга глазами. За эти годы Тилли превратилась во взрослую женщину, а вот сержант Фаррат постарел. Он смущенно хмыкнул, прикрыв рот бледной ладонью, передернул плечами и понес сундук в машину. Закинув на заднее сиденье последний из чемоданов Миртл, распахнул пассажирскую дверцу. Когда она села, сержант развернул авто и направился на восток.

– Ну что, поедем длинной дорогой, – произнес он.

Тилли поежилась.

Машина словно плыла сквозь туман. Обогнув овал футбольного поля, сержант Фаррат сообщил:

– В этом году наши на третьем месте.

Тилли молчала.

– Ты ведь из Мельбурна приехала, так?

– Да, – коротко ответила она.

– Надолго домой?

– Пока не знаю.

Они вновь ехали по главной улице. Из окон школьного спортзала раздавались крики детей – пятничными вечерами там обычно играли в софтбол. Потом до слуха Тилли донеслись радостные визги, смех и плеск купающихся на речке. Когда сержант Фаррат миновал угловое здание библиотеки и выехал на дорогу, ведущую к холму, она вдруг ощутила запах навощенного библиотечного линолеума, перед глазами мелькнули пятна крови на сухой траве у входа. Нахлынули воспоминания: много лет назад тот же самый человек отвозил ее на остановку автобуса. Тилли напряглась еще сильнее.

Наконец полицейский автомобиль преодолел путь к вершине холма и остановился. Не выходя из машины, Тилли разглядывала свой старый дом. Сержант в это время смотрел на нее. Какая белая кожа у малышки Миртл Даннедж, а глаза и волосы – точь-в-точь как у матери! Внешне она кажется сильной, но заметно, что в жизни ей досталось.

– Миртл, кто-нибудь знает, что ты приехала? – спросил сержант.

– Меня зовут Тилли. Скоро все будут знать.

Сквозь пелену, сотканную из тумана и лунного света, она взглянула в лицо сержанта Фаррата, на котором застыло ожидание.

– Как дела у Молли? – спросила Тилли.

Полицейский открыл дверцу со своей стороны.

– Твоя мать… давно не выходит.

Туман вокруг веранды клубился волнами и топорщился, словно оборки на юбке, когда сержант Фаррат заносил на крыльцо чемоданы Тилли. Подняв массивный сундук с крышкой, похожей на бочонок, он произнес:

– У тебя чудесная швейная машинка, Тилли .

– Я швея. Портниха.

Она открыла заднюю дверь.

– Отлично. – Сержант беззвучно поаплодировал.

– Спасибо, что подбросили, – поблагодарила Тилли и скрылась в доме.

По дороге назад сержант Фаррат пытался вспомнить, когда в последний раз заезжал к Чокнутой Молли. Он не видел ее по меньшей мере год, но знал, что Мэй Максуини за ней приглядывает. Портниха, надо же, улыбнулся он про себя.

В доме Молли было сыро и воняло мочой опоссумов. Тилли пошарила рукой по пыльной стене, нащупала выключатель и зажгла свет. Пересекла кухню и гостиную, прошла к камину мимо облезлого мягкого уголка, обивка которого задубела от грязи. Потрогала угли: холодные.

4 августа в прокат выходит фильм «Месть от кутюр», и Синемафия нашла 11 интересных и/или забавных фактов о нем.

Фильм «Месть от кутюр» (The Dressmaker) мы еще в начале лета смотрели на и очень рады, что он дошел до российского проката: он ужасно милый.

Австралия, 1951 год. Портниха Тилли Даннэдж возвращается в родной захолустный городок Дангатар, откуда её четверть века назад сослали ещё школьницей, обвинив в гибели одноклассника, сына городской шишки. Жители городка настроены настороженно, но постепенно Тилли начинает завоёвывать их доверие и внимание экстравагантными и яркими нарядами, которые она шьёт.

Тилли, впрочем, приехала не с целью помириться с жителями родного города. Ей нужно выяснить, что же именно произошло в тот роковой день 25 лет назад — событий которого она не помнит, но уверена, что с тех самых пор на ней лежит проклятие.

Не принадлежащий к какому-то одному жанру фильм — тут и триллер, и немного мистики, и романтическая комедия, и семейная драма, — ухитряется достойно выступить в каждом. Романтическая комедия — так уморительнейшая (и сексуальная) сцена о том, как элегантная красотка Тилли пришла смотреть местный футбол. Семейная драма — так выяснение отношений героини с полубезумной матерью на австралийских просторах (Уинслет жаловалась, что съемкам этих сцен очень мешали… любопытные эму), ну, и так далее.

Мы собрали 11 фактов о фильме — забавных и интересных, как нам кажется, — и делимся ими с вами. Да, почему в России отказались от оригинального названия «Портниха» — мы не знаем, но то, что платья Тилли — не просто шитье, а целое искусство, — факт.

1.

В основу картины лег одноименный роман Розали Хэм. Изданная в 2000 году книга была дебютной для работавшей в доме престарелых Хэм; она получила отказы из четырех издательств, прежде чем пятое напечатало eё роман. Выросшая в маленьком городке (!) дочка портнихи (!!) Хэм уверяет, что никакие события из жизни её малой родины не совпадают с описанным в книге.

2.

Хэм в начале 2000-х продала права на экранизацию и сама написала сценарий, однако проект закрылся; вторую попытку экранизации предприняли уже со сценарием Джослин Мурхаус. «Если бы „Месть от кутюр“ была моим сценарием, она бы валялась где-то на дискете, а я бы продолжала работать поваром в доме престарелых », — написала Хэм в своем блоге.

3.

Джослин Мурхаус, режиссер и сценарист фильма, описывает его как «„Непрощенный“ со швейной машинкой». Она думала о том, чтобы переписать открывающую сцену и начать с предыстории, но Кейт Уинслет упросила её начать фильм именно с того, с чего он начинается сейчас — с фразы «Вот я и вернулась, ублюдки».

4.

Изначально на роль Труди Прэтт была приглашена Айла Фишер, но из-за беременности она была вынуждена покинуть проект — её место заняла Сара Снук. Уну должна была сыграть Элизабет Дебики, однако она предпочла роли второго плана главную — в сериале «Случай в Кеттеринге»; вместо Дебики взяли Сашу Хорлер.

5.

А вот без Кейт Уинслет фильм бы не обошелся — и из-за беременности Кейт съемки были отложены на год. Участие Кейт не ограничилось только работой над текстом роли — она участвовала в выборе дизайна платьев с художницей по костюмам Марго Уилсон. Платья пятидесятых годов оказались для Уинслет куда удобнее и понятнее, чем её наряды из «Титаника»: «Если сравнивать с „Титаником“, то гораздо больше изменений в одежде произошло между 1912 и 1951, чем между 1951 и сегодняшним днем. Мы до сих пор носим покрой пиджака, как в пятидесятые ».

То самое красное платье было сшито из миланского шелка; ткань была винтажной.

6.

В первых же кадрах фильма героиня Кейт Уинслет, Тилли, появляется со швейной машинкой «Зингер», которую несет в футляре за верхнюю ручку. Эта модель футляров не предназначена для такой переноски: ручка бы оторвалась на первых же десяти шагах Тилли.

Но швейная машинка как главное достояние — это не преувеличение; этот «Зингер» стоил примерно полугодовую зарплату австралийской швеи и в глубинке был, конечно, сокровищем более дорогим, чем золото.

7.

Главная героиня, Тилли, возвращается в свою австралийскую глушь из Парижа, где она работала у Мадлен Вионне.

Мадлен Вионне — «архитектор моды», «королева косого кроя», француженка, начавшая с места швеи в госпитале и открывшая свой собственный модный дом. Дом Вионне просуществовал с 1919 года по 1939; платья Мадлен носили Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Джоан Кроуфорд и Кэтрин Хёпберн. Наверное, нельзя найти современного дизайнера, который бы не восхищался Вионне; она, наравне с Коко Шанель, создала современную женскую моду.

8.

Фестиваль самодеятельности, проходящий в фильме — это айстедвод .

Айстедвод — средневековый валлийский термин для фестиваля поэзии и музыки, возрожденный в середине XIX века и с тех пор проводящийся в Великобритании ежегодно, — в Австралии прижился и стал проводиться регулярно. Выступления любительских трупп с театральными и музыкальными представлениями проводится по всей стране; крупнейший айстедвод — в Сиднее — ежегодно включает до 30 тысяч исполнителей.

9.

Лиам Хемсворт в первый же день работы оказался единственным раздетым человеком на площадке. «Когда тебе говорят снять рубашку, и ты стоишь передо всеми без рубашки и штанов, то как-то неловко », — вспоминает актер сцену, когда героиня снимала мерку для его костюма. «Кейт (Уинслет) и Джуди (Дэвис) хохотали в голос, серьезные люди делали свою работу, а мне было очень неловко. Что оставалось? Только смеяться ».

Кейт Уинслет вспоминает этот день с большим весельем: «Он очень нервничал. Был в ужасе, я бы сказала. Забавно увидеть другую сторону медали, когда именно женщина рассматривает мужской торс как объект. И он правда очень красивый ». Но не только за красоту похвалила Уинслет Хемсворта: «В этой сцене у нас с Джуди много реплик, а мы все время хихикали. Бедный Лиам стоит в подштанниках, а мы с Джуди хохочем и ведем себя крайне непрофессионально. Он вел себя куда профессиональнее нас, вот в чем ужас. А мы никак не могли остановиться».

10.

Во время съемок фильма Уинслет было 39, Хемсворту — 25. Кейт знала, что партнер моложе неё, но не знала, на сколько (он на 10 лет старше её дочери Мии); также она не видела ни одного из его фильмов (но знала, что он помолвлен с Майли Сайрус). И разница в возрасте не так уж и заметна; «Либо я очень хорошо выгляжу, либо он выглядит очень взрослым », — пошутила Кейт в интервью британской газете.

На вопрос, не говорили ли ей женщины, как ей повезло сниматься в любовных сценах с Хемсвортом, они ответила, что да, так говорит её дочь со своими подружками.

11.

Фильм получил 12 номинаций на австралийскую национальную кинопремию и победил в пяти из них: лучшая актриса (Уинслет), лучшая актриса второго плана (Джуди Дэвис), лучший актер второго плана (Уивинг), лучшие костюмы и лучший фильм — по мнению зрителей. В последней категории платьюшки победили не кого-то там, а самого «Безумного Макса».

Поскольку Кейт Уинслет не было в это время в Астралии, благодарственную речь она записывала заранее на видео в своем доме в Англии. В речи нашлось место не только для благодарностей всем коллегам по съемочной площадке, но и упоминаниям, что это её шестая попытка записать речь, и что она стоит в свитере с дыркой.

Розали Хэм

Месть от кутюр

Rosalie Ham

THE DRESSMAKER

Высказывание мисс С. Ф. Форбс, процитированное Ральфом Уолдо Эмерсоном в эссе «Социальные цели»

– У Молли Даннедж сто лет как телефон отключен, она уже и забыла, что это такое.

– Я писала… – сказала Тилли, – она не ответила. Может, не получила моего письма?

– Откуда полоумной старухе знать, что делать с письмом? – резко ответили на другом конце провода.

Тилли решила вернуться в Дангатар.

Часть I. Гинем

Гинем – легкая прочная ткань в клетку на светлом фоне.

Энциклопедия тканей

– Кто-то приехал? – удивился он.

Сержант мысленно оценил стиль и вкус незнакомки.

Приезжая, подхватив сундук, посмотрела на реку, затем обвела взором улицу.

– Мать честная! – пробормотал себе под нос сержант Фаррат и проворно вышел из машины.

– Миртл Даннедж, ну и ну!

– Миртл, давай помогу.

– Ну что, поедем длинной дорогой, – произнес он.

Тилли поежилась.

Машина словно плыла сквозь туман. Обогнув овал футбольного поля, сержант Фаррат сообщил:

– В этом году наши на третьем месте.

Тилли молчала.

– Ты ведь из Мельбурна приехала, так?

– Да, – коротко ответила она.

– Надолго домой?

– Пока не знаю.

– Миртл, кто-нибудь знает, что ты приехала? – спросил сержант.

– Меня зовут Тилли. Скоро все будут знать.

– Как дела у Молли? – спросила Тилли.

Полицейский открыл дверцу со своей стороны.

– Твоя мать… давно не выходит.

– У тебя чудесная швейная машинка, Тилли .

– Я швея. Портниха.

Она открыла заднюю дверь.

– Отлично. – Сержант беззвучно поаплодировал.

– Спасибо, что подбросили, – поблагодарила Тилли и скрылась в доме.

Розали Хэм

Месть от кутюр

Rosalie Ham

THE DRESSMAKER

* * *

Высказывание мисс С. Ф. Форбс, процитированное Ральфом Уолдо Эмерсоном в эссе «Социальные цели»

– У Молли Даннедж сто лет как телефон отключен, она уже и забыла, что это такое.

– Я писала… – сказала Тилли, – она не ответила. Может, не получила моего письма?

– Откуда полоумной старухе знать, что делать с письмом? – резко ответили на другом конце провода.

Тилли решила вернуться в Дангатар.

Часть I. Гинем

Гинем – легкая прочная ткань в клетку на светлом фоне.

Энциклопедия тканей

– Кто-то приехал? – удивился он.

Сержант мысленно оценил стиль и вкус незнакомки.

Приезжая, подхватив сундук, посмотрела на реку, затем обвела взором улицу.

– Мать честная! – пробормотал себе под нос сержант Фаррат и проворно вышел из машины.

– Миртл Даннедж, ну и ну!

– Миртл, давай помогу.

– Ну что, поедем длинной дорогой, – произнес он.

Тилли поежилась.

Машина словно плыла сквозь туман. Обогнув овал футбольного поля, сержант Фаррат сообщил:

– В этом году наши на третьем месте.

Тилли молчала.

– Ты ведь из Мельбурна приехала, так?

– Да, – коротко ответила она.

– Надолго домой?

– Пока не знаю.

– Миртл, кто-нибудь знает, что ты приехала? – спросил сержант.

– Меня зовут Тилли. Скоро все будут знать.

– Как дела у Молли? – спросила Тилли.

Полицейский открыл дверцу со своей стороны.

– Твоя мать… давно не выходит.

– У тебя чудесная швейная машинка, Тилли .

– Я швея. Портниха.

Она открыла заднюю дверь.

– Отлично. – Сержант беззвучно поаплодировал.

– Спасибо, что подбросили, – поблагодарила Тилли и скрылась в доме.

Тилли приблизилась к спальне матери, повернула ручку и толкнула дверь. В углу на прикроватной тумбочке тускло горела лампа.

– Мам, – позвала Тилли.

Под грудой одеял что-то зашевелилось. На замусоленной подушке, набитой свалявшимся капоком, показался обтянутый кожей череп в стеганом чепце. На месте рта зиял темный провал. Глубоко запавшие глаза посмотрели на Тилли.

Старая Молли Даннедж, лишившаяся рассудка, пробормотала:

– Вы, поди, насчет пса пришли? Не забирайте. Мы хотим его оставить. – Старуха дернула тощим подбородком, указывая на толпу невидимок подле кровати. – Правда же?

– Что они с тобой сделали… – ужаснулась Тилли.

Из-под одеяла высунулась рука в заскорузлой перчатке без пальцев. Молли посмотрела на свое костлявое запястье.

– Половина пятого, – изрекла она.

Тилли достала из чемодана бутылку бренди, которую купила для матери, села на задней веранде и устремила взор на смутные очертания спящего Дангатара. От чего она уехала? К чему вернулась?

Розали Хэм: Месть от кутюр. Розали хэм - месть от кутюр Месть от кутюр розали хэм читать

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

Последние

Это нужно знать